Какой русский…

Какой русский ни любит быстрой езды !

Говоря такое о нашем коллективе, естественно встаёт вопрос о “Пятой графе”. Сам коллектив родился ещё в стране с обравиатурным названием “СССР”. Каждый же в отдельности, как правило, представляет собою – микс. И всё же, мы – русские, по делам…
Во-первых, любим быструю езду.
Во-вторых, успешно боремся со своею популярностью и благосостоянием. Обладаем огромным чутьём по вписыванию во всякого рода лажу: никому ненужные, тупые концерты с никаким результатом, глупые презентации, сомнительные благотворительные концерты и т.д. Однако, очень осторожны к людям, желающим для нас что-то сделать. Если человек подходит и говорит, что он хочет дать денег, ему вежливо, но прохладно говорят, что мы ни применём когда-нибудь воспользоваться его предложением… Есть, правда такие настырные, что ухитряются помогать во что бы то ни стало. Честь им и хвала !
В группе есть традиция, выезжая на автобусе в другой город, делать это на ночь, отмечая это водкой и обильно закусывая. При выезде из отчего города человек, пользующийся авторитетом товарищей в этом вопросе ( не будем скрывать, что это Б.Шавейников ) выходит и слегка поливает колёса водкой. Стало быть, для лёгкой и безмятежной поездки по дорогам России и зарубежья. Такая же традиция существует для наиболее значимых приобретений.
Ранняя весна 1994 года. Мы остановились как всегда за Пулковскими высотами “облегчиться”. В 43-м здесь стоял фашист и делал тоже самое. И делал похожим образом. Его также охватывал восторг от таинства облегчения. И он также чувствовал надёжное плечо товарищей рядом, тоже мечтал поскорее очутиться в Германии.
Борюсик вышел первым. Всё шло, как по нотам, никакой импровизации. Соблюдение всеми правил этикета в этом деле трудно преувеличить, особенно ночью. Мужчины в темноте опасны тем, что их не знаешь с какой стороны обходить.
– Борюсик ! Зачем ты взял неоткрытую? – услышал я, возвращаясь к автобусу. Навстречу по ступенькам спускался сияющий Боря.
– Ах… как целочку, – прошептал он, отворачивая голову литровому “Зелёному змию.”
Удобно устроившись в кресле, я раскрыл книгу. В автобусе тепло. Неяркий свет струиться с потолка. Размаривает.
Мои глаза ползли по ожелтевшей странице книги, когда я услышал: “Боря !!!”
Нет, это был не возглас, это был крик души почти 10 человек. Я поднял взгляд. Боря стоял, как рабочий работы Мухиной на ВДНХ, только без колхозницы, победно подняв правой рукой пустую бутылку вместо молота. Нет, вру грамм 100 в ней ещё осталось. Четыре “малька” на четыре колеса, подумал я, – а это на запаску ?
Вкусы меняются.
И у нас стало приживаться слово фуршет. А по-русски: Ешь, пей, эгей…
Сразу на память пришёл анекдот :
На фуршете к нашему подошёл англичанин. Встал, смотрит, как он уплетает “за обе щёки”, воду попивает.
– Что не ешь то ? – заботливо спросил наш соотечественник.
– Я ем только когда хочу, – ответил сэр.
На несколько секунд человек перестал жевать, глотнул.
– А-а-а, – протянул он, – как животное…
Иногда фуршеты бывают для своих. Например, мы приехали в какой-нибудь клуб, а в гримёрке стоят блюда с сыром, колбасой и фруктами. Сортов столько, что и по кусочку каждого не перепробовать, а хочется…
Так вот, в первый год во Франции, стране сыров и вина, у нас всегда оставалось блюдо с изощрёнными сырами, типа: с плесенью, “живой сыр”, козий и т.д. через 2 года сыр кончался быстрее хлеба. А уж с хлебом у русских везде за границей напряжёнка, даже в хорошем ресторане норовят ограничить. О фигуре пекутся или экономят? Ведь нас как в школе учили: “Хлеб – наше богатство.”